Город на холмах и лесах,
Как же дороги мне
Твои зелёные холмы
И звонкое пение птиц.
Башня кирхи невозмутима
И седая от старости внутри.
На рынке и тихих улочках
Дремлет тёплый солнечный свет.
Добрый и мечтательный городок,
И пусть люди смеются
Над звучанием твоего имени —
Ты расцветаешь в своих детях,
В целых благодарных поколениях,
Мой родной Домнау
В прусской земле.
(Песня неизвестного автора – Сокращённый перевод)
Название «Домнау» — немецкая интерпретация прусского слова «Туммонис». Когда-то в этой болотистой местности была крепость натангов – древних пруссов. В XIII веке крестоносцы не только завоевали и разграбили её, но и заставили пруссов поклясться построить церковь. Впрочем, клятвы не помогли: КИРХА ДОМНАУ появилась не раньше XIV, а то и вовсе XV века – здесь данные источников разнятся. Ясно одно – около 1400 года, когда Домнау получил городские права, кирха обрела «современный» облик. И без того высокая, она стояла на высоком холме, а на противоположном холме, пониже, стоял орденский замок, сожжённый соседями в Войну городов (1454-1466).
Рассчитываясь со своими наёмниками, Орден даровал эти земли К. фон Эглофштайну, который снёс остатки старой крепости и заложил свой дворец на искусственно насыпанном острове посреди озера – запруженной реки. Также ему перешёл патронат над кирхой Домнау, который он делил с владельцами двух других имений, о чём свидетельствует большое количество «патронажных» скамей в церкви. Сегодня кирха является старейшим зданием местечка. Что касается роскошного дворца с богатой коллекцией итальянской живописи, мебели рококо, делфтского фаянса, то он был утрачен в 1945 году.
Кирха Домнау невозмутимо покоится на гранитном основании, вход в башню также обрамлён гранитными камнями. Говорят, что, поднявшись наверх в ясную погоду, можно было увидеть башни Кёнигсберга. Удивительно, но внутри до сих пор сохранились каменные эпитафии семейства Крейценов. А причём здесь Крейцены, спросите Вы? Дело в том, что некий Крейцен удачно женился на наследнице Эглофштайна и получил свою долю замка.
Говорят, под одной из эпитафий даже были найдены документы – ради чего она была пробита в 1980-е годы. К сожалению, это не единственный случай, когда потревожили покой мёртвых. И мы говорим не об утраченном кладбище и раскуроченных склепах, хотя и это имело место быть.
В 1759 году делегаты из Рима якобы вывезли из кирхи Домнау останки Святого Адальберта, которые выкупил Болеслав Храбрый. И по сей день их почитают в Праге как ценную реликвию. В церковной же книге Домнау значилось, что, по просьбе католиков, им выдали останки епископа Вильненского. Небольшое расследование в XIX веке показало, что при экспертизе была допущена халатность, и, возможно, вывезли ни того, ни другого, а местного пастора, недавно почившего – потому и тело его посчитали нетленным. Предназначавшийся ему гроб сгнил, и его переложили в другой, предварительно вынув чьи-то кости. Похоже, гроб и ввёл в заблуждение. В будущем его всё-таки захоронили – в 1807 году, с французом на крышке и саксом внутри.
Помимо эпитафий, в кирхе Домнау сохранились 600-летние фрески. Они проглядывают на стенах и находятся под угрозой исчезновения. Поэтому кирха нуждается в срочном ремонте.
За это дело взялись в 1990-е годы уроженцы Домнау и их потомки. Почему-то к ним всегда относились скептически. Называли простофилями, которые, забыв вставить окна в ратуше, носили свет в кадках. Однако были это люди с большим сердцем.
Именно уроженцем Домнау Г. Вайселем написаны слова популярной рождественской песни «Дверь открой широко, ворота распахни». Она впервые была исполнена в 1624 году перед воротами богатого купца Стерджиса. Своим забором он перегородил прямой путь в одну кёнигсбергскую кирху, а пожилым и немощным было тяжело делать крюк. Однако, когда хор исполнил песню Вайселя у ворот, его сердце смягчилось, и он обустроил проход для жителей.
Уже в наше время примером великодушия стала доставка гуманитарных грузов организацией «Мост на Домнау». Немцы так прониклись новым названием: Домново – новый дом! — что, завидев резвящихся ребят, им захотелось, чтобы это место действительно стало их тёплым и счастливым домом. Долгое время они помогали местной школе. Потихоньку благотворители начали «рихтовать» и кирху, в советское время служившую зернохранилищем. Как же сильно они расстроились, когда, спустя время, снова увидели обломки камней и текущую крышу! Не надеясь получить кирху, уже обещанную православной церкви, они обустроили и освятили в 1998 году общинный центр «Герда Мария» в здании пустующей Шервицкой мельницы.
Их расстройство можно понять. Ведь куда больше внимание уделяется расположенному рядом памятнику. Снеся неугодный мемориал немцам, павшим в Первую мировую, советские власти озадачились проблемой пустующего постамента. А памятник павшим советским воинам на братской могиле уже был… В результате его «перепосвящали» бесчисленное количество раз, привязываясь то к Отечественной войне 1812 года, то к павшим в боях под Фридландом, то ещё к чему. Наконец, остановились на факте кратковременного пребывания генерала Каменского, разминувшегося здесь с войсками Наполеона. Теперь на памятнике значится просто: «Русским воинам. 1807», и, по иронии судьбы, с обратной стороны немцы тоже установили свою табличку. Сегодня официальное название памятника звучит так: «Памятник жителям города Домнау — жертвам Первой мировой войны 1914-1918 годов с установленным на нем памятным знаком русским воинам 1807 года».
Всё это время самое величественное здание в округе, Домновская кирха, скромно стоит в сторонке, надеясь, что сердце Стерджиса, как бы его теперь ни звали, смягчится, и до неё тоже дойдёт черёд.
Источники: