Однажды давным-давно в Самбии правил храбрый и благородный вождь по имени Склодо де Кведнау (ок. 1200-1260). Его земли простирались до самого Кремиттена (нын. Лозовое), и был он пруссом влиятельным и уважаемым.
Крепость его стояла на крутом берегу, в районе современных Сокольников. С возвышенности открывался вид на луга и долы, простиравшиеся до самого горизонта, все в красивых мелких озерцах. Так продолжалась его мирная жизнь, в охоте и других наслаждениях, до тех пор, пока не явились в эти земли крестоносцы и не обратили его в свою веру, пообещав сохранить людей и владения. Склодо не только покорно принял христианство, но и стал надёжной опорой Ордена в этих краях.
Казалось, он был пленён этой новой, доселе невиданной красивой жизнью. Убеждая друзей и сородичей пойти против литвинов, он сказал: «Сегодня воскресите в памяти красоту одежд, не раз дарованных вам братьями, и пусть в память об их цвете одежда тела вашего обагрится ныне кровью ран, а в память о сладости меда или браги, не раз принимаемых вами из рук их, испейте ныне горечь зловещей смерти, исповедуя истинную веру вечной Троицы». Эти слова стали пророческими: в поле Лифляндии близ реки Дурбен пали от рук язычников 150 братьев, а с ними Склодо и ещё великое множество из «народа Божиего».
Полагают, что именно из прусской крепости, на высоте 25 метров, выросла орденская цитадель – с замком, форбургом на востоке и высокой двойной стеной со стороны суши. Форбург был достаточно вместительным, чтобы укрыть всё население при литовских набегах, и соединялся с замком подъёмным мостом. Замковую гору прозвали «шведским редутом» — со сложной системой ближних и дальних рвов и валов, которые частично сохранились до наших дней и, по спирали, ведут к разлившейся реке. Неспроста на севере расположились древние прусские захоронения.
У Склодо остались два сына, один из которых, Варгуло, пошёл по стопам отца и сохранил верность Ордену. Налубо, «человек с неустрашимой душой и неукротимым сердцем», организовал восстание, чем вызвал гнев рыцарей. В отчаянии Варгуло помог строптивому брату бежать в соседнюю волость, но всех людей его ждала суровая расправа. Сам он, отсидевшись, устав от бесконечных атак, решил выбрать из двух зол малую и крестился. В память об отце и видя авторитет Налубо в народе, Орден простил его, и, видимо, от него пошли все те потомки, определившие судьбу Лангендорфа на века вперёд.
Братьев прозвали Виндекаймами — по названию родовой усадьбы под Нессельбеком (нын. Орловка), которая позже перешла в другие руки, а в обиходе всё чаще стала встречаться фамилия Пербандт. Чтобы это ни значило, в народе уже сложили легенду о том, как первый Пербандт получил своё имя:
Храбрый Склодо в Пруссии жил,
Где река Прегель течёт.
Очень охотиться он любил
День и ночь напролёт.
С блестящим копьём
Покажется он –
Зубр и медведь обречён.
Однажды в лесу он услышал крик –
Картина перед глазами:
Свирепый медведь девчонку унёс
Со светлыми волосами.
Прыгнул в кусты, Склодо — за ним,
Крепкой рукой схватил
И в один миг,
В один яростный миг,
Грозного зверя скрутил.
Девушка красива, а главное — цела,
Женился ли Склодо – не знаем.
Пусть это будут его дела,
А мы их там оставляем.
Гроза медведей,
В народе «Бэрбанд» —
Теперь и его потомки.
И во всём мире запомнился род
Этой фамилией громкой.
Примерно с XVI в. стало встречаться название «ЛАНГЕНДОРФ» (до того — Пройсиш Кремиттен). Поселение разделилось на дворянское и королевское владения, к центральным поместьям относилось несколько хуторов (фольварков).
Прославились Пербандты управленческим талантом: из них вышли прекрасные руководители местных администраций (амтов и гауптамтов), без них не проходили важнейшие собрания и съезды, а иногда и знаковые международные события. Через них добивались милости и прощения Великого магистра, и даже в новом, светском государстве замок оставили за Пербандтами.
Пожалуй, самым опасным моментом стало затруднительное финансовое положение одного из владельцев в XVIII в., когда замок Лангендорф чуть не ушёл с рук. Но и в то время нашёлся человек, сумевший решить проблему и удержать имение – им стал прусский королевский советник Георг Кристоф фон Пербандт.
Новая история замка как родового имения началась в 1865 г., когда Георг фон Пербандт, человек умный и образованный, а к тому же, талантливый хозяйственник, возвёл усадьбу, знаменитую своими зубцами и башнями в английском стиле, с красивым двором и парком. В центральной части замка появилось фамильное захоронение, однако надгробие рыцаря Себастьяна и эпитафия Альбрехта фон Пербандта всё ещё оставались в кирхе Кремиттена.
В Лангендорфе часто бывали гости, и, по их воспоминаниям, можно воссоздать атмосферу имения: родовые портреты почти в натуральную величину, голова лося с могучими рогами над дверью, грубый ковёр на тёмной плитке и причудливые чёрные лакированные шкафы с золотыми панелями. Спать уходили рано, но, проходя по длинным коридорам, можно было услышать тихий смех и болтовню: гости ходили друг к другу в комнаты, чтобы пить чай или вино. Ставни запирались неплотно, и оттого засыпать приходилось под уханье сов, а просыпаться – с первыми лучами солнца.
И всё же многие, кто жил и работал в Лангендорфе, вспоминали это место с теплом и любовью. Замок приютил 34 семьи, занимавшиеся сельским хозяйством. Дома прислуги и хозпостройки растянулись на километр вдоль северного берега реки. Нередко в одном доме жили несколько семей, которые делили общую прихожую и камин, где старшее поколение любило коптить ветчину.
Мясное и молочное животноводство было чуть ли не основой имения, которое составляло порядка 750 га – грех не развернуть производство. Лангендорф был поставщиком сухого молока, сыра, сливочного масла и молочного сахара. Здесь разводили лошадей – правда, больше для собственных нужд, а берег сдавался рыбакам в аренду. Имение было настолько зажиточным, что имело свой паром, служивший для связи с пастбищами и лугами на южном берегу, а также с железнодорожной станцией Гросс-Линденау (нын. Озерки). С местного причала отправлялись грузовые и пассажирские суда в Кёнигсберг (нын. Калининград) и Тапиау (нын. Гвардейск).
Затем случилась Вторая мировая война, в которой погибли двое Пербандтов: один под Ленинградом, второй – в Цинтене (нын. Корнево). Их отец дожил до старости, а потомки и поныне проживают в Бразилии и Аргентине.
После войны в замке разместилась тяжёлая грузовая техника (ПМК), территорию усадьбы покрыли свалки и дорожные плиты. Почти все строения были в той или иной степени разрушены. По рассказам очевидцев, главный замок взрывали, а башни рушили при помощи танков.
И всё же Лангендорфу повезло – он нашёл своего хозяина. Э. Воронецкий перевернул эту печальную страницу и за 6 лет воссоздал имение из сохранившихся построек – по историческим фотографиям и чертежам. В декоре использовался совершенно уникальный кирпич, маркированный в самом Лангендорфе, где он был выпущен более 150 лет назад! И вот уже – о чудо! – старый пруд вновь наполнился чистой водой, и в «замке» появились люди, приехавшие за отдыхом, лечением и оздоровлением. В новом гостиничном комплексе, открывшемся в 2016 г., сочетаются традиции и современность: древние валы для неспешных прогулок и лазурный бассейн под открытым небом, номера в историческом стиле и приятная авторская кухня. С Замковой горы, как в старые добрые времена, открывается изумительный вид на долину главной калининградской реки – Преголи.
Источники: